<<< Чёрно-белые дни: 20 (http://kreslav.livejournal.com/846480.html).
<<< Чёрно-белые дни: 30 (http://kreslav.livejournal.com/849656.html).
<<< Чёрно-белые дни: 40 (http://kreslav.livejournal.com/851347.html).
<<< Чёрно-белые дни: 50 (http://kreslav.livejournal.com/853874.html).
<<< Чёрно-белые дни: 60 (http://kreslav.livejournal.com/855479.html).
<<< Чёрно-белые дни: 70 (http://kreslav.livejournal.com/856266.html).
<<< Чёрно-белые дни: 80 (http://kreslav.livejournal.com/859285.html).
<<< Чёрно-белые дни: 90 (http://kreslav.livejournal.com/860318.html).
<<< Чёрно-белые дни: A0 (http://kreslav.livejournal.com/861295.html).
<<< Чёрно-белые дни: B0 (http://kreslav.livejournal.com/862440.html).
<<< Чёрно-белые дни: C0 (http://kreslav.livejournal.com/863922.html).
D0
Город, Нижний уровень, 2 сентября, 10:40pm
Ровно через десять минут, когда соло быстрыми движениями своих гидравлических приводов переломал толкачу, кажется, всё кости на правой кисти и взялся за левую, мы уже знали всё про Пауков. Мы узнали, что это банда фриков, с которыми ПсихДивизион почему-то никак не борется. Мы узнали, что всё они сидят на «стекле». Мы узнали, что иногда перед их вылетами можно было увидеть невысокого пожилого японца. Дальше толкач ничего не знал, поэтому Ангел, чтобы не тратить боеприпасы зря, просто одним касанием вколотил ему кадык в трахею. Я подумал, что он ещё оказал толкачу милосердие, так как в руках киберпсихов он бы так быстро не умер – и нашел у соло полную поддержку этой своей теории.
Мы знали место и время передачи Паукам наркотика, и собирались сыграть роль подручных того толкача, так как он лично нередко динамил встречи. Я хорошенько смешал «стекло» с «амуром» – галлюциногеном и сильнейшим афродизиаком – и засыпал в смесь кокаина. Черт его знает, как эти вещества прореагируют, но «амур» не имеет цвета, а кокс достаточно быстро растворился. Конечно, пару шприцов я оставил… про запас. Да, точно, именно – про запас.
Место встречи также стало нам известно благодаря умению Ангела поразительно быстро находить общий язык с людьми. Итак, мы должны были встретиться с Пауками на заброшенной фабрике в районе Московских Ворот. Какая ирония: всего в нескольких шагах от высотки с претенциозным названием «Фьючерсная биржа» бегун и его ронин собираются уложить отравленным наркотиком банду фриков!
– Значит так, парень. – голос Бориса вырвал меня из размышлений. – Когда ты отдашь, постарайся держаться где-нибудь позади меня: если что, я прикрою.
– Ангел, это ведь фрики! Как ты сдержишь их? – я знал, что бывали случаи, когда киберпсихи шли под огнём пулемётов Корпуса, не чувствуя боли.
– Это уже моя забота. – лаконично ответил соло. – Можешь мне поверить, я – надежное прикрытие.
Я и так всю дорогу старался идти поближе к ронину, чтобы всём было ясно, что он работает на меня; несколько подозрительных типов сопровождали нас некоторое время, но быстро отстали, стоило только Ангелу бросить в их сторону мимолетный взгляд.
Вот и разбитый тяжёлой техникой контрольно-проездной пункт фабрики... точнее, бывшей фабрики. Насколько я помнил, здесь в начале века власти подавляли первое – тогда ещё первое – восстание, причём, сразу же были пущены в ход броневики и танки.
– Они там. – тихо сказал мне Ангел. – Готов?
Я кивнул и передвинул моментально вспотевшими руками сумку с машинками. Если даже встреча с обыкновенными (мерками нашего времени… обыкновенного) бандитами – с которыми всегда можно договориться – не пробуждала во мне особого интереса, то встреча с киберпсихами, в которых от огромного количества киберимплантов не осталось почти ничего человеческого.
На небольшой площадке перед чудом уцелевшей статуей какого-то лысого мужичка с бородкой и вытянутой вперёд рукой собрались Пауки, их флаеры стояли рядом. Несколько психов сидели или лежали на вынесенном на кирпичную стену проржавевшем подъёмнике. Мои цейсовские глазки пробежались по месту «сделки» – никого, попадавшего под описание «невысокого пожилого японца» не было.
– Ооооой, мясо! – завопил один из фриков, совершенно не меняя выражение мертвенно-бледного лица.
– Люуууди! – провыл другой, спрыгивая с высоты третьего этажа вниз на асфальт.
– Спокойно, – я изо всех сил пытался заставить свой голос не дрожать, – Мы принесли вам «стекло».
Киберпсихи обступили нас, сверля немигающим взглядом своих неживых глаз; хотя многие из них не обратили на нас вообще никакого внимания, продолжая копаться в своих имплантах, их всё равно было очень много.
– Разойдитесь, это ведь наши друзья. – я вздрогнул от звуков этого голоса и натянул поглубже капюшон на лицо. – Разошлись, быстро.
Фрики расступились, и нам навстречу вышел тот, кого я знал под именем Тунжер.
– Вы принесли товар, не так ли?
Я отдал ему сумку с заряженными машинками и взял в ответ небольшую пластиковую коробочку.
– Здесь всё? – я отчаянно надеялся на то, что корп не узнает меня.
– Здесь тот софт, который твой хозяин попросил в виде оплаты за последние поставки. – ответил Тунжер, пока фрики дёргаными движениями всаживали дрянь в свои венозные мембраны и седлали флаеры.
Наверное, турок хотел сказать ещё что-то сказать, но его слова потонули в диком рёве киберпсиха, в агонии катающегося по асфальту и молотящего стальными руками всё вокруг.
Глаза косого мигом стали ещё больше, чем у меня, и он с необычайной для своего возраста прытью бросился бежать в стоящее рядом здание. Раздался взрыв, меня что-то швырнуло вниз – то ли ударная волна, то ли рука Ангела; в любом случае я быстро пополз к проходной. Внезапно что-то – это точно был соло – подняло меня вверх и закинуло через окно внутрь КПП. Следом за мной в дверях появился и Борис – в левой руке у него был дробовик, а с подвеса на правой кисти плевался свинцом пистолет-пулемёт. Я кое-как сел и ощупал голову – сильно ударился о вертушку – и тут же приник к полу – очередь из пулемета ворвалась в помещение.
– Уходи! – так как слова могли быть просто не услышаны за грохотом выстрелов, Борис ткнул пальцем в дверь. – Быстро!
Уже у самой двери я увидел, как фрик разворачивает свой флаер с нацеленной прямо на нас залповой ракетной установкой. Все шесть боеголовок холодно смотрели на нас. Киберпсиха трясло от наркоты, но всё же он уверенно маневрировал, уклоняясь от огня моего ронина и нацеливая ракеты. Борис тем временем бросил ружье и нажал пару кнопок на импланте – из руки выдвинулась круглая трубка, похожая на новогоднюю шутиху. В диком ужасе я вылетел на улицу и побежал к проспекту так быстро, как смог, но грохот страшного взрыва настиг меня – сверху падали какие-то кружащиеся лохмотья, пепел и прочая дрянь.
Когда я почувствовал на плече кевларовое покрытие сомкнувшихся пальцев, мне показалось, что я уже умер, но голос Ангела разубедил меня в этом.
– Я попал ему прямо в ракетную установку. – ухмыляясь во всё измазанное кровью и копотью лицо, произнес мне ронин, и его голос показался мне приятнее любой музыки.
– Нам надо вернуться. – глядя в непонимающее лицо соло, я пояснил. – Я работал на того турка сутки назад.
– Хорошо. – Борис одёрнул прожженную в нескольких местах джинсовую куртку, и направился обратно к КПП.
Если снаружи пункт выглядел как и раньше – то есть просто был старым и обшарпанным, то внутренняя часть выглядела очень обшарпанной – от слова «шрапнель», наверное. То есть, она вся была изрублена осколками – у меня похолодело в желудке, когда я представил, сколько килограмм металла и кафеля не находится внутри меня. Внутренний дворик представлял собой одну большую дымящуюся воронку, вокруг которой валялись куски имплантов в обрамлении синтетического мяса; статую словно разрубило по поясу огромным топором. Борис медленно пошел вперед, обводя взглядом строения, – но ни в одном из оконных проемов не было ни малейшего шевеления.
– Твой турок ушёл. – сказал соло, показывая на тянущуюся вверх по лестнице тонкую кровяную дорожку; я знал, что на крыше строения мы найдём выжженное пятно, оставленное флаером, стартовавшем в форсированном режиме. – Похоже, у нас появился ещё один опасный противник, если он тебя узнал, верно?
– Да… этот косой работает на «Гюнайдын». – странно: куски всех участников налёта на тот ресторан были разбросаны по большой площади, но я не чувствовал удовлетворения.
Ангел присвистнул, услышав название корпорации, которая не только десять лет уверенно держала монополию на официальную торговлю монооружием, но и имела большинство голосов в Государственной Думе:
– Какие предложения?
– Пошли, найдём какой-нибудь гроб, и я посмотрю, что это за софт.
***
Как это ни странно, но многие люди Власти не доверяют. Немало и тех, кто с пеной у рта пытается доказать, что Власть так или иначе умудрилась их обмануть. Однако, достаточно немного поразмыслить, чтобы понять, что все эти обвинения совершенно беспочвенны, и чувствовать себя обманутыми Властью могут лишь особо наивные, так и не повзрослевшие люди, чьи ожидания так же далеки от действительности, как брошенный с балкона в луну камень от её поверхности. И разве виновата Власть в том, что отдельные люди сначала наделяют её свойствами Хоттабыча, Золотой Рыбки или Супермена, а потом обвиняют её же во лжи и предательстве, когда выясняется что Власть далеко не такая, какой они её себе рисовали.
Те же, кто способен более или менее здраво смотреть на жизнь, видят, что Власть делала, делает, и будет делать именно то, что от неё, собственно, и следует ожидать. А если так, то о каком обмане или недоверии может идти речь? И если суть (нашего) доверия Власти заключается в ожидании от неё того, что она и дальше будет следовать намеченным ею курсом, какие у нас есть основания ей не доверять?
***
Всё тот же самый одновременно привычный и столь же надоевший отель – если так его можно было назвать. Я кинул на маты рюкзак и вытащил оттуда деку. Странное чувство поселилось у меня в голове: данный турком софт-модуль одновременно притягивал и пугал меня.
– Ангел, я сейчас войду в сеть. Если что-то случится, постарайся предупредить меня за несколько минут до этого, хорошо?
Ронин без единого слова прилепил за дверью плоские таблетки датчиков, и пошел по коридору, расставляя такие же, моментально сливающиеся со стенами. Когда я подносил софт к наружному блоку, моя рука дернулась, словно мой нейрошунт боялся модуля. Нервно хихикнув, я установил софт в деку и соединился с нею.
Я стою перед серебристым кубом – моей декой. В её боках виднеются рубиновые и бирюзовые призмы – софты-детекторы и антивирусы, – позади еле заметно мерцает, волнуясь, марево файерволла. Новый софт выглядит как призма идеально серого цвета. Я подхожу к ней – мои детекторы молчат, – и погружаю руки в призму. Назад они появляются с комком слепящего бело-голубого пламени; я разворачиваю запакованный файл, и передо мной появляется странного вида орудие – длинная ручка с шипом на конце, топориком и небольшой киркой на обухе. Ледоруб. Это был ледоруб; его рукоять была тёмно-красного цвета, как и металлические части – цвета засохшей крови. Разворачиваю перед собой жёсткий диск деки, нахожу зашифрованный файл – в моем воображении он выглядит как кристалл чёрного льда с бритвенно-острыми краями. Обхожу его по часовой стрелке, сужая круги – в последнее время такая тактика стала привычной, – нет, Чёрный Лёд не реагирует, видимо, он слеп и глух. Зато наделён способностью чувствовать, что в полной мере прочувствовал на себе тот взломщик, к которому меня послал Жан-Поль. Касаюсь рукой кристалла – он холодит, но не реагирует; запущенная внутрь мышка погибает через пару ударов моего сердца. Что ж, значит, надо идти самому. Голыми руками я развожу бока кристалла в стороны, по виртуальным рукам струится кровь – пока виртуальная. Словно пасть капкана ледяная поверхность с хрустом обволакивает мои руки, начиная прорастать внутрь их. Со смехом я вырываю правую – по венам левой уже струятся чёрные змейки Льда, – и в ней появляется ледоруб. Не давая Льду ни секунды на раздумья, я опускаю ледоруб на него…
…перед глазами – мельтешение цветных пятен, виски ломит страшной болью, по ушам бьёт грохотом выстрелов из чего-то крупнокалиберного.
– Рейз, они обошли мои датчики! – крикнул Ангел. – Они врубили глушилку, они просто вырубили всю технику на этом ёбаном погосте! – соло замолкает и медленно оседает на пол – выстрелы пробили его насквозь, разворотив оба слоя брони.
Я в прижимаю деку к груди и поворачиваюсь спиной к ворвавшемуся с автоматом наперевес корпорату…
…и, открыв глаза, вижу склонившееся надо мной лицо соло.
– Очухался?
– Бля!.. – тяжело дыша, высказался я. – Ты живой?
– Я-то да, а ты, если не прекратишь ширяться своим дерьмом, съедешь с катушек.
– Ты-то сам кололся боевыми коктейлями. – кое-как встав, я провел рукой по потной макушке и включил деку; сердце бешено колотилось – я опять видел будущее, как тогда?
– Ни хуя, я прошёл антифрик. – отрезал Борис. – Небось, «бустом» долбишься?
Я понимал, что, с одной стороны, если я подключу софт к наружному блоку, он быстрее пробьет лёд, но – с другой стороны – подсаженный на него неизвестный мне жучок быстрее обойдет мою защиту и выдаст наше расположение. Значит, надо разгонять не ледоруб, а мой мозг. Похлопав по карманам, я обнаружил только несколько пустых упаковок из-под капсул, но зато в одном из них лежала машинка с «голубым стеклом».
– Теперь – не только им. – ответил я, спешно закатывая рукав; вены у меня хорошие, так что хуй с ним, со жгутом (тем более что его у меня отродясь не водилось, а широкий ремень вряд ли подошел бы).
– Ты что, совсем крышей съехал? У тебя и так уже психоз, а ты хочешь себе ещё и «стекло» вколоть? Ты хоть знаешь, что это такое?!
– А тебе не похуй ли?! – заорал в ответ; ситуация начинала ускользать из-под контроля, я вообще не был уверен в реальности происходящего. – Я просто нанял тебя, я плачу тебе деньги…
Ронин резко схватил меня за горло, и я понял, что лучше не трепыхаться:
– А теперь послушай меня. – он приблизил свои глаза к моим, и я увидел, что у него оптика явно военная – судя по неровным швам. – Ты первый, кто за несколько прошедших месяцев, после того, как меня эти пидарасы вышвырнули из десанта, нанял не вышибать мозги из конкурентов или охранять очередную размалёванную проблядь, то есть, светскую львицу!
– И что из этого? Тебе-то какая разница, что со мной будет?
– Считай, что меня охуенно заинтересовало, – рычал мне в лицо почти двухметровый соло, и я его очень внимательно слушал. – Меня охуенно, блядь, заинтересовал твой сраный феномен! Мне, блядь, охуенно любопытно, хуле ты заходишь к Криксу как к себе домой, хуле за тобой охотятся половина корпов города, и какого хера ты делал с той рейзоргёрл на ёбаной крыше «Газпрома»! Всё это дерьмо уже тянет на то, что ты далеко не так прост, как тебе, – Борис для усиления эффекта потыкал мне в нос металлическим пальцем, – кажется!
– Ангел, я не могу сейчас ничего сказать… обещаю, что потом обязательно всё объясню. Просто мне нужно разогнать свой мозг, понимаешь? Это как впрыснуть нитро в движок. Иначе нам крышка.
– Мои датчики…
– Можешь их прилепить себе на жопу, – осознание того, что время уходит, немного придало мне смелости. – Если они врубят глушилку.
– Серьёзно… – протянул Борис. – Никак не могу определиться, то ли ты действительно псих, то ли гений.
– Ты пока определяешься, шею отпусти.
– Удачи тебе, парень. – неожиданно – почти ласково – говорит ронин.
Поршень движется наверх, забирая в пластиковое чрево шприца венозную кровь; потом – плавно-плавно вниз (не через мембрану, как у джанки, а прямо через кожу). «Стекло» вошло в меня мягко, но куда сильнее, чем «буст». Оно. Чёрт побери, меня просто встряхнуло, как от близкого взрыва! Я практически сразу оказываюсь в сети – точнее сказать, она просто влетает в меня! Сендай. Это как если бы меня сбил летящий на полном ходу монорельс и в то же время я был бы его водителем! Это был просто метаоргазм всей моей вселенной! IX. Не осматриваясь, я распаковываю ледоруб и бросаюсь к зашифрованному файлу. Вот он, ледяной кристалл, глянцево поблескивающий бесчисленными гранями, манящий и смертоносный. Я протягиваю к нему левую руку и погружаю её в лёд. Кристалл, подергиваясь рябью, принимает её, втягивает внутрь. Я знаю, что сейчас Чёрный Лёд подключается к процессору деки, чтобы через него выйти на мой нейрошунт; подключившись к нему, он с лёгкостью выйдет на центральный нейропроцессор, связанный со всеми отделами мозга, и просто отдаст ему команду умереть. «Это будет как стирание вируса» – подумал я, погружая руку в опасно раскрывающееся чрево чёрного Льда. Когда под совсем прозрачным слоем льда показались очертания файла, я ударил ледорубом. Русская военная программа, боевой вирус для разрушения таких же военных программ – только защитных – красной молнией пронзила кристалл и вернулась мне в руку. В первую минуту (час? секунду?!) ничего не происходило, потом ледяной кокон раскрылся и стал с мелодичны звоном распадаться на части, самоуничтожаясь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий